Интервью "Вестям" украинский олигарх Александр Онищенко согласился дать спустя пару недель после того, как вышел из-под стражи в Германии. Он был арестован еще в декабре 2019-го (т. е. полгода назад) в городке Ахим близ Бремена по "вновь вскрывшимся обстоятельствам", которыми, по-видимому, стало избрание Владимира Зеленского украинским президентом.
Немецкий суд решил проверить, до сих пор ли Онищенко грозит политическое преследование на родине. И суд отказал Украине в экстрадиции. Сам олигарх уверяет: в заключении его пытались подсадить на антидепрессанты или успокоительные.
— Отошли ли вы от пребывания в заключении? Как себя чувствуете?
— Психологически отошел. Хотя здоровье мне это, конечно, подкосило. В связи с имею много нарушений по здоровью.
— Вы утверждаете, что в тюрьме вас пытались "подсадить на какие-то антидепрессанты", а врачи таки установили, что именно вы принимали?
— Конечно. Я в нормальной клинике сдал все анализы и сейчас прохожу месячный курс лечения. У меня в крови нашли мышьяк и много других непонятных элементов. Пока лечимся.
— Расскажите, как это находиться в заключении в немецкой тюрьме. У них какие условия? Заключенные работают?
— Содержание там более-менее нормальное. Каждый живет в отдельной комнате. И ты не закрыт все время: заключенных открывают с шести часов утра, в семь утра они идут на работу. Если ты под следствием — ходишь по желанию. Я ходил, потому что мне не хотелось все время сидеть в камере.
— А что делали?
— Электронные платы для ветряной энергетики. Для меня было удивлением, что большое количество электроники, даже машин, производится в тюрьмах. Платят немного, 10–12 евро в день. Если работаешь 20–22 дня, получится 250 евро в месяц. Потратить их можно в местном магазине, и я примерно на 150 евро раз в две недели покупал продукты. До 15:30 работали, потом возвращались. Час на спорт. Потом прогулка. Есть своя кухня — и до 19:30 можно было готовить, в холодильнике лежали продукты. После этого тебя снова закрывали в камере. Кстати, телевизор, телефон разрешены. Но, чтобы звонить, нужно было отправлять запрос судьям.
— Вы с кем общались?
— С родственниками, с детьми, мамой.
— Этнических немцев много в тюрьмах или большинство — мигранты?
— Немцев очень мало. В основном турки и те, кто получил убежище в Германии. Основные преступления — кражи, наркотики. Но там гуманная система исправительных учреждений. Вот дали тебе пять лет, через год, если ты зависишь от наркотиков, то тебя выпускают на терапию, помогают лечиться. На терапии можно ездить домой. На половине срока многих уже выпускают. Если ты 30–40% срока отсидел, то выпускают на "открытую" тюрьму, когда человек работает на свободе, а ночует в тюрьме. Отпускают домой на выходные…
— Что вы сделали первым делом, когда покинули это учреждение?
— В 10 утра меня отпустили. Рассчитались, выплатили зарплату. Я, как только вышел, зашел в кафе. Взял капучино, торт. Получил удовольствие от погоды. И потом уже меня забрал водитель.
— Какой у вас статус в Германии? Вы не получили убежище в стране и подали апелляцию?
— Дело в том, что мое политическое убежище рассматривало не то учреждение. Не по моему месту прописки. Адвокаты нашли в этом некомпетентность и подали апелляцию. Но мы договорились с судом, что я заберу свой запрос на убежище, чтобы мне дали три месяца на проживание в Германии, а за это время я оформляю вид на жительство.
— Давайте поговорим о причинах самого заключения, о том, как вы попали в тюрьму. В одном из интервью вы рассказывали, что вас хитрым путем заманили для совершения сделки с покупкой лошади?
— В то время (осень-зима 2019 года. — Авт.) я часто был в Германии, выступал там, тренировался и жил. Не знаю почему, но полиция тогда не пришла прямо ко мне. Они пошли по странному пути: подослали ко мне человека, который предложил мне купить лошадь. Я ее купил. Они сделали так, что я заплатил деньги, но не смог забрать лошадь. Потом мне пришло уведомление, что я обязан явиться в полицию, 28 ноября. Я приехал туда. Так, мол, говорю, и так — о лошади. А они в ответ говорят: это все отпадает. Зато у них есть ордер на арест, и они меня арестуют. Странная история. Генеральный прокурор потом похвасталась, мол: "Онищенко к нам сам пришел, мы так сделали". Вот такая история.
— У вас был уже экстрадиционный суд в Германии, и было принято решение, что экстрадировать вас в Украину невозможно. То есть судить пытались повторно?
— В 2017 году был мой первый суд. Судьи не увидели никакого криминала, они смотрели по существу на тот запрос (на экстрадицию. — Авт.), что был прислан из Украины. Суд не усмотрел никаких нарушений с моей стороны и отказал в экстрадиции. Мне тогда предъявляли обвинение в продаже газа ниже рыночной цены. А это еще надо доказать. Мы говорили, по какой цене мы можем продать, что предлагали это компании "Укргаздобыча": не хотят ли они сами это продать. Если они отказывались, то продавали мы. И у НАК "Нафтогаз" всегда была рыночная цена. Это цена НКРЭ. Но трейдеры не могли продавать по цене НКРЭ, они тогда были бы неконкурентоспособны. Суть в том, что это было политическое дело. Вымышленное. Чтоб забрать у меня бизнес.
— Что сейчас с вашей компанией в Украине? Кому она приносит доход?
— Компанию забрали. Как и весь газ, который она добывала, все оборудование и лицензии. Сейчас она используется "Укргаздобычей". За четыре года они должны мне около $300 млн. При том, что они предъявляют мне ущерб в 700 млн грн. То есть должны в 10 раз больше. Когда они забрали у нас эту компанию, она добывала порядка 30 млн кубов газа. Сегодня они добывают 13 млн кубов. И не делают ничего, чтобы сохранить эту компанию.
— В Украину планируете вернуться? Помню, вы даже фото билета на самолет как-то выкладывали.
— Да, я хотел бы вернуться. И по обвинению в (разворовывании. — Авт.) 760 млн грн, я сейчас через вас обращаюсь, — я готов вернуть эти деньги государству. А взамен пусть они вернут мне все, что у меня забрали. Я готов пойти на такой компромисс.
— Можно считать эти слова официальным обращением к следствию через "Вести"?
— Да. Я готов выплатить эту сумму до того, как будет решение суда. Я в суде докажу свою стопроцентную правоту.
— Давайте поговорим о том, что было непосредственно перед арестом. Вы обратились в посольство США за визой для поездки. Цель — представить те записи, которые сегодня называют "пленками Порошенко – Байдена". И вас "внезапно" задерживают в Германии. Как было дело?
— В сентябре я познакомился с Джулиани (Рудольф Джулиани, американский адвокат и экс-мэр Нью-Йорка, конфидент Дональда Трампа. — Авт.) Вся информация, которая у меня была, его очень заинтересовала. Мне поступило предложение приехать в ноябре и дать пресс-конференцию в Вашингтоне. Для меня готовили визу. Посольство сначала сопротивлялось, но потом пришли документы о том, что этот визит обязателен, потому что это "в интересах США". Тогда уже был назначен спецпрокурор по Байдену (главный прокурор Бруклина Ричард Донахью занимается вопросом политически чувствительного "дела Burisma", в ходе которого экс-вице-президент, демократ Джозеф Байден мог получать незаконную выгоду от работы украинской компании. — Авт.) В итоге визу мне одобрили. И вот в тот момент мне пришло письмо о том, что надо явиться в полицию. Я, конечно, чувствовал неладное. Но не рассчитывал, что меня будут арестовывать. Как не помещали под арест и в прошлых судах. А тут… Не только арестовали. Но суд какое-то время вовсе не хотел со мной общаться!
— Хотите сказать, что вас держали какое-то время?
— Ну да. Я думал, что меня хотят продержать до выборов в США (3 ноября 2020 года. — Авт.), хотя в Германии было разрешено держать под арестом всего шесть месяцев. Вот я как раз шесть месяцев и просидел. Я понимал, что меня хотят закрыть на подольше. И на шестой месяц начал активно давать интервью. Начали выходить статьи в немецкой прессе, по три-четыре в неделю. И выявилось очень много нарушений со стороны немецкого Минюста. Мне долго не хотели предоставлять медицинскую помощь, а когда я жаловался на сердце, говорили, мол, "он хочет откосить". Потом, когда меня отвезли в госпиталь, выявили, что у меня действительно было предынфарктное состояние. Я говорил, что мне было трудно дышать. Давление поднималось.
— И вам сделали операцию.
— Да, поставили стент в сердечный сосуд. Потом профессор написал в заключении, что ситуация была сложная и хорошо, что мы сделали операцию. Рекомендовал в течение месяца проходить реабилитацию. Это время я уже провел в другом месте. Когда меня перевозили, целая армия полицейских сопровождала. Человек двадцать, с закрытыми лицами…
— Вот скажите, почему немцы начали эту игру? Им-то какая выгода от этого?
— Германия не любит Трампа. Его у них представляют в каких-то комических образах. Там больше поддерживают демократов. Как, впрочем, и в Украине, Трамп не имеет влияния. У нас велико влияние демократов, и вся политика делается под руководством Сороса. Когда в США хотели вызвать для дачи показания Виктора Шокина (экс-глава ГПУ, уволен в 2016 г. по просьбе Джозефа Байдена. — Авт.) или других политиков, то посольство США им также отказывало во въезде, по просьбе демократов.
Все, что сегодня происходит в США, все столкновения — по "принципу Украины". Ведь когда революция была у нас, также финансировались радикальные движения, чтобы снести власть. И у них так. Черное население просто используют, чтобы разжечь эту войну. Чтобы это отразилось на политической обстановке. Чтобы люди были недовольны Трампом.
— Теперь вопрос: как быстро у американцев появится свое "ухо Булатова", своя "Татьяна Черновол" и своя "Небесная сотня"?
— Ну, "Небесную сотню" они готовят. Люди там погибают, пока идут провокации. Байдену и его сторонникам это выгодно, чтобы в стране был такой бардак. У них был один черный, которого похоронили, теперь — бац! — второй эпизод такой же. Они будут тянуть это до выборов, эти беспорядки… Но у Трампа есть козырь, который он держит на Байдена. И спецпрокурор по делу собрал достаточное количество доказательств. В сентябре-октябре они будут выпускать все это наружу.
— О каком "козыре" речь, это та часть "пленок Порошенко – Байдена", которая еще не была обнародована депутатом Рады Деркачом в Киеве? И, кстати, это ведь ваши пленки, разве не так?
— Это не мои пленки, их записывала секретная служба при Порошенко, чтобы потом на этом заработать. И они продали их нам. Эти пленки мы и передали в США. Хотите знать, что на второй части пленок, что еще не были обнародованы? Там финансовые документы по переводу денежной помощи в Украину из США и ЕС. Эти деньги попросту "распиливались" на предприятиях Петра Порошенко.
— Насколько эта информация носит чувствительный характер для самого Байдена? Считаете, это его уничтожит как политика?
— Я думаю, в полномочиях спецпрокурора — арестовать Байдена. Ведь одно дело — пленки. И совершенно другое — финансовые транзакции. Денежные переводы, от которых они не отвертятся. Историю с Фирташем помните? (украинский олигарх Дмитрий Фирташ обвиняется США в даче крупной взятки в обмен на лицензии на разработку месторождений титана в Индии, средства его контрагентов проходили через американские счета. — Авт.) Американцы говорят, что все переводы, связанные с долларом, прямо касаются интересов США.
— Вы как человек, который может быть приглашен давать показания, переживаете за свою безопасность?
— Я материал передал. Он, по-любому, будет использован. Вне зависимости от того, что случится со мной. У правоохранительных органов Америки есть все шансы привлечь и Байдена, и Порошенко к уголовной ответственности.
— Кто эти люди из украинской "секретной службы", которые сделали эти записи и передали их вам?
— Назвать их не могу. Есть люди, которые работали в Администрации президента еще при Януковиче. Президенты менялись, а помощники и референты оставались. Старые люди… в какой-то момент они стали понимать, что работать на Порошенко надо с утра до ночи, а зарплату не платили вообще. Раньше-то у них были какие-то надбавки. А Порошенко платил только то, что должен был. Многие уходили, а многие — делали бизнес, записывали, получали информацию и на этом зарабатывали.
— Дорого это стоит?
— Стоит определенных денег. Серьезных.
— Мы обсуждаем помощь со стороны американцев, которую после "выводили" через предприятия, в т. ч. оборонные. Скажите, а насколько велика эта зависимость Киева сейчас? Условно, ходят ли за советами сегодня с улицы Банковой на улицу Танковую (там находится посольство США в Украине)?
— По-прежнему все команды получаются оттуда. У нас сформирован ряд правоохранительных и судебных органов, которые находятся под влиянием американского посольства. Это НАБУ, САП, Высший антикоррупционный суд. И НАК "Нафтогаз". Как это происходит? "Нафтогаз" зарабатывает деньги. Они приходят Коболеву как зарплата. Коболев эти деньги выплачивает "антикоррупционерам" и силовикам.
— То есть маме в США он не все отправляет?
— Он-то отправляет. Но эти деньги частично снимаются и отправляются в антикоррупционные органы. У них есть своя "армия", которая, если что, прибежит под суд. Если надо будет кого осудить или кого-то берут под стражу — они собирают народ. Вот этими-то деньгами они и финансируются. Если взять дело Мартыненко, Насирова, мое дело… У них даже нет ума поменять судей. Они ставят для всех одних и тех же судей. Нет "распределения" в автоматическом режиме. Они и сами уже понимают, что НАБУ и САП — это провалившиеся органы, которые не довели до конца ни одного дела и не вернули в бюджет ни копейки.
— Но насколько зависимы Владимир Зеленский и его окружение? Напомню, что при отставке Руслана Рябошапки с должности генпрокурора именно поручительство послов стран G7, которые встречались с Рябошапкой, чтобы выразить ему поддержку, сыграло решающую роль в увольнении.
— Думаю, Зеленский не хочет зависеть от олигархов. Он не принял решение, баллотироваться на второй срок или нет. Но все склоняется к тому, что он будет оставаться на второй срок. У него есть партия. Эта партия разбилась на группы. Ведь он собирал парламент из тех людей, которых сам-то не знает. Кто откуда… Финансирует эти группы ряд олигархов, Зеленский сам не может ничего финансировать. Поэтому ему выгоднее получать финансовую поддержку оттуда (со стороны США. — Авт.) Поэтому на многих должностях мы замечаем большое количество людей Сороса. Естественно, это решается за какую-то финансовую помощь. Это различные виды помощи.
— Сорос насколько всемогущ?
— У него огромные деньги. Людям, у которых большие деньги, довольно просто решать все дела. Стерненко, который убил человека, приходит в суд — а его не могут арестовать. Радикалы могут приезжать под дом президента и угрожать ему, мол, "тебя ждет участь Януковича"… Нет сильного человека, каким был Кучма. Он сделал сильную правоохранительную систему, при нем был порядок. А сейчас идет раскачка, люди делают, что хотят. А потом прикидываются "героями войны", устраивают шоу, мол, их преследуют. Тот же Порошенко при 15 уголовных делах получит всего 10 млн залога, которые он заплатит тут же, день в день. Ему зачитывают подозрение. Он — встал и ушел. Это говорит о слабости нашей правоохранительной системы. Люди, которые проплачивают те радикальные движения, вообще ничего не боятся. Это указывает на слабость президента.
— Показательный момент: когда генпрокурор Рябошапка отказался подписывать подозрения Петру Порошенко, его критиковала Ирина Венедиктова, которая была тогда вр.и.о. главы ГБР. Сейчас она сама генпрокурор, и вместо громких дел ГПУ то берется за картины Порошенко, то за назначение Сергея Семочко в СБУ. Почему так происходит?
— Генпрокурор управляется президентом. Когда Венедиктова была главой ГБР, она сама отправляла все эти подозрения в прокуратуру и жаловалась, что их не подписывают. Генпрокурор советовался, подписывать это или нет. А она сама не принимает решений. Зеленский не хочет выполнять обещания, он не хочет быть "приговором" для Порошенко. Это говорит о том, что у них есть какой-то "договорняк". Закон об открытии рынка земли они (фракции "Слуга народа" и "Европейская солидарность". — Авт.) голосовали в унисон. Сейчас они — союзники. Никаких задержаний Порошенко мы не увидим в ближайшее время.
— Почему за Порошенко вписываются так охотно американцы, пример — бывший представитель Госдепа по Украине Курт Волкер, осудивший подозрение экс-президенту?
— Волкер был на зарплате у президента Украины. Эти люди не имели никакой силы. Они просто представляли интересы США, а Порошенко их подкупал.
— Он до сих пор это делает?
— Думаю, да. У него был всегда огромный бюджет на лоббистов. А политики, которые поддерживают Порошенко, остались. Всегда было выгодно проводить финансовые операции через Порошенко. Украина была той страной, куда всегда можно было отправить деньги. В стране, где идет война, деньги можно отмывать на боеприпасах. А потом взрывать склады с боеприпасами. Это "черные" деньги, которые через Порошенко передавались на различные политические проекты, и в США, в том числе.
— Раз речь о кеше, то почему бы не произвести, говоря лексикой Андрея Портнова, "обыски с изъятиями"? Ведь этот объем наличных денег нужно где-то физически хранить?
— Этим вопросом занимался Макар Пасенюк. И он очень хорошо этим занимался: как хранить, где именно и т. п. Это уникальный человек, грамотный финансист. И на него работают такие же сильные финансисты. А Порошенко выдвигают те обвинения, которые обречены на развал. Ведь сколько есть перспективных дел! Измена родине, то, что он отправил украинских моряков погибать в Россию, то, что он продал "Ленкузню" самому себе, то, что он снял со счета 30 млн… А назначают заведомо провальные дела. Сделают из него мученика и не дадут всем остальным делам ход.
— В одном из "дел Порошенко" фигурируют 43 картины, якобы незаконно ввезенные в Украину. Это полотна русских мастеров. Однако, насколько известно "Вестям", у Порошенко есть жемчужины и поярче — это, к примеру, полотно гения эпохи Возрождения, Сандро Боттичелли. Вам приходилось бывать дома у Порошенко, видели его галерею?
— Эти картины в Испании находятся. Он их покупал на Sotheby`s, и есть цены, за которые он их покупал. Помогал ему посол Украины в Испании, а перевозились полотна дипломатической почтой.
— У Порошенко есть еще икона, на которой изображена его семья. Вот что можно сказать о человеке, который помещает себя на икону? И зачем ему, прихожанину УПЦ, было создавать ПЦУ?
— Его задача была кричать, что во всем виновата Россия. А церковь стала его основой. Поменять "старую" УПЦ, которая подчиняется Московской патриархии, а это якобы влияет на политику Украины. Цель этой политики — довести страну до дестабилизации. Когда это происходит — легче воровать. В такой шумихе можно придумать, как украсть денег через Нацбанк. Он был такого мнения о себе… вписал себя в икону. Когда Порошенко стал президентом, он полностью поменялся. Стал себя представлять богом! Он когда-то говорил на парламентских выборах, что, "если вы идете под моим именем, то вам сразу плюс 50% к рейтингу". Да. Он себя считал богом.
— Вопрос о Донбассе. Мне рассказывали близкие к экс-президенту люди, что летом 2014-го он хотел урегулирования нарождающегося тогда конфликта. Однако потом его убедили этого не делать. Мол, так удобнее. Вы общались на эту тему?
— Петр Алексеевич всегда хотел делать бизнес с Россией. Ему были интересны дизель, уголь, газ. Он сам вел переговоры с российскими министрами и договаривался о поставках. Несмотря на то, что война уже велась, уголь шел, дизель шел и фабрика в Липецке продолжала работать. Для всех была война с Россией, а для него — это был чистый бизнес.
— Ваш прогноз по Донбассу?
— Я думаю, мира при нынешнем президенте не будет. Решение вопроса — это Минские соглашения и их выполнение. Если они будут выполнены, автоматом будет и мир на Донбассе. Региону дадут особый статус. Если этого не будет, то Донбасс будет отдельной "республикой". Люди получат российские паспорта, и Донецк/Луганск никогда не будут больше Украиной. Мы сейчас говорим, что Крым — это Украина. Но никто не идет на Крым с войной… Там уже живут все русские люди.
— Каждая смена политического цикла в Украине приносит странные смерти. В 2004–2005 годах погибли Юрий Кравченко и Георгий Кирпа. В 2014 году — Валентина Семенюк-Самсоненко, губернатор Александр Пеклушенко, депутаты Чечетов и Калашников. Год назад при сомнительных обстоятельствах умер Дмитрий Тымчук, а вот несколько недель назад погиб депутат Ярослав Давыденко. Это почему происходит — все они что-то знали?
— Давыденко я знал лично, мы с ним часто пересекались. Эта смерть для меня вообще непонятна… Я понял бы такое, когда умирали такие люди, как Чечетов, Кравченко. В их случае я не верю в самоубийство. Есть всегда структуры, при президенте Порошенко — тоже были. Это люди, которые занимались специальными поручениями. Они же выезжали и в Европу. Там они пытались выкрасть бывшего министра Николая Рудьковского. При каждом президенте есть люди, которые защищают режим и выполняют "грязную работу".
— Можете подробнее рассказать об этой группе? Значит ли это, что, условно, Онищенко, Сергей Бондарчук (экс-глава "Укрспецэкспорта", политический беженец в Британии) или Андрей Артеменко (экс-депутат от Радикальной партии, выехал в США) находятся в опасности?
— Нам приходится заниматься своей безопасностью и вести специальный образ жизни, чтобы предотвратить это. Эти люди ищут, где вы живете.
— Эти группы имеют отношение к СБУ?
— Это "бродячие банды", которые используются такими спецслужбами, как СБУ. Берут их наемниками. Я читал интервью Игоря Мосийчука, который рассказывал, как его бывшие соратники по военным действиям (Мосийчук был замкомандира батальона "Азов". — Авт.) обращались к нему. Они получали задание от СБУ узнать, где я нахожусь. Обращались к нему за советом. Я общался с Рудьковским, и он рассказал, что Порошенко отправил за ним группу бандитов. Они бегали за ним по Австрии, пытались его выкрасть.
— Громкое дело-"висяк", доставшееся нынешней власти, — это убийство Олеся Бузины. Фамилии фигурантов известны, но осуждения нет. Каков ваш прогноз?
— Эти люди относят себя к тем, кто участвовал в "Революции достоинства". Эти люди будут использовать такую же тактику, как Сергей Стерненко и Татьяна Черновол, которая также обвиняется в убийстве человека, который находился в здании офиса Партии регионов, когда она его поджигала. Это какая-то "расовая дискриминация": сегодня ты бандит и убийца, но относишь себя к революционерам, участвовал в Майдане — и тебя уже нельзя трогать. Америка всегда использовала во всех революциях в странах третьего мира радикальные движения. Так что мой прогноз: ждать особых подвижек в деле Бузины и всех аналогичных не стоит.
— Кого в украинской политике вы считаете друзьями?
— Нестора Шуфрича, Надежду Савченко. Пусть она и женщина, но дружит лучше некоторых мужчин. А с 70% моего окружения отношения после выезда из страны вовсе расстроились.
— О чем-то сожалеете?
— Я сделал ошибку, когда пошел в политику. До этого я ведь был нормальным бизнесменом! Я в бизнесе с 1992 года, я открыл первый автомобильный салон, занимался экспортом газа из Туркменистана в Украину, потом добыча газа… И все было хорошо! А политика — это гнилое дело. Там нет друзей, там все выкручивают так, чтобы было выгодно им.
О СПОРТЕ
— После всех стрессов вы как скоро смогли бы снова заниматься конным спортом?
— Для меня спорт, скорее всего, уже закрытая история. Увы…
— Летние Олимпийские игры в Японии переносятся. Но по конному спорту к участию уже квалифицировано около 200 спортсменов, и среди них есть украинцы. Сколько наших поедет, можете сказать?
— Мы выиграли квалификацию на Олимпиаду, но, учитывая, что спорткомитет не проявил никакого интереса к этой поездке, — я не понимаю, в каком положении это все происходит. Прошел Новый год, надо было пройти все заявки и сертифицироваться, но все сроки пропустили… Если я пойму, что мы потеряли путевки из-за Олимпийского комитета, потому что он не поддержал этого, то и для меня уже не будет смысла поддерживать наших олимпийцев. Во всех европейских странах, если частное лицо поддерживает государственный спорт, то ему устраивают налоговые попущения, льготы. А мне — наоборот — устроили преследования.
