В предыдущей своей статье я показал необходимость переформатирования инфраструктурного проекта Трехморья в новую Антанту. А сегодня хочу поговорить о том, почему новая Антанта желательна для стран участников Трехморья, как новый экономический союз.
Мероприятия промышленной политики есть тайная история восхождения развитых стран мира. Все мы знаем о феноменальном успехе Китая, который за последние 30 лет стал второй экономикой мира, и использовал для этого промышленную политику. Однако, и США тоже занимались промышленной политикой, примерно с середины 19-го века, аж до 1945 года (время от времени, к мероприятиям промполитики они обращаются и сегодня). Но почему-то об этом не принято говорить. Нам, и странам Восточной Европы, МВФ и Мировой банк постоянно навязывают свободную торговлю, как самый правильный и прогрессивный способ ведения экономических дел. Это конечно понятно: зачем развитым странам конкуренция? Они сегодня не знают, что делать с конкуренцией, исходящей из Китая, зачем им еще новые проблемы?
Современная модель экономики состоит в том, что одни страны разрабатывают и производят товары и услуги, а другие страны их потребляют. Разработкой и производством занимаются развитые страны (иногда, они производство переносят в другие страны). Остальным странам остается только потреблять товары и услуги, произведенные развитыми странами и их сателлитами: от автомобилей до услуг PricewaterhouseCoopers. Но так было не всегда, еще в середине 20-го века многие малые страны Европы производили самостоятельно многие промышленные товары. После состоявшейся после Второй мировой войны экономической глобализации (которая усилилась после 1991 года за счет роста финансовой глобализации) — всё поменялось. Теперь производством занимаются немногие страны. Производителей становится меньше, потому что пропаганда приватизации в развивающихся странах, навязываемая МВФ, приводит к тому, что национальные приватизированные предприятия, рано или поздно, оказываются под контролем международных корпораций.
«Разве это плохо, — спросит читатель, — ведь эти корпорации достаточно эффективны, и поднаторели в создании качественных товаров, потому что они имеют доступ к капиталу и проводят многочисленные технологические инновации?». Да, это так. Но страны, которые отказываются от самостоятельной промышленной политики, теряют экономическую субъектность, и иногда оказываются в ситуации, когда они лишены промышленных изделий, критически необходимых им для выживания, и которые нельзя купить на мировом рынке: потому что их им не продают, или потому что этим странам не хватает денежных средств для этого. Вы угадали, я говорю об оружии, которое необходимо Украине для выживания в войне с Россией.
Экономист Адам Смит (тот самый), в свое время, тоже рекомендовал США покупать товары в Британии, а продавать на мировом рынке сырье. Но они его не послушали, и начали воплощать в жизнь идеи Александра Гамильтона, которые представляли собой микс идей о национальной промышленной политике. Именно поэтому, сегодня США производят самолеты F-16, а мы не производим, потому что у нас нет промышленной политики.
Как же обстоят, в этом отношении, дела в центральной, восточной и юго-восточной Европе? Да, тоже, не лучшим образом: подавляющее большинство промышленных товаров страны Трехморья получают от Запада, Японии, Китая и других «азиатских тигров». Можно сказать, что они критически зависят от этих продуктов, а также от кредитных средств, на которые они в основном и приобретают эти товары. (Вспомним кредитный кризис в Греции, начавшийся в 2010 году).
И ситуация эта неразрешима в случае, если основной экономической политикой стран Трехморья будет свободная торговля. Потому что сложно конкурировать с корпорациями, расположенными в развитых странах, которые динамично развиваются в технологическом плане, потому что имеют лучший доступ к кредитному и акционерному финансированию и, вследствие этого, получают больше возможностей привлекать лучшие кадры. Поэтому технологические предприятия, расположенные в развивающихся странах, и придерживающиеся принципов свободной торговли, практически не имеют шансов в конкурентной борьбе с развитыми странами. Например, за последние 50 лет появился только один новый производитель в автомобильной/электромобильной отрасли, и это — Tesla. И, кстати, появился он в США. Потому что имел возможность привлечь финансирование (в том числе, и субсидии, а это элемент промышленной политики. США по-прежнему, когда надо, занимаются промышленной политикой), и необходимые кадры, и технологии.
Страны Трехморья, входящие в Европейский союз, всегда будут находится в подчиненном положении, по сравнению с Францией, Германией, Италией, Швейцарией и странами Бенилюкса. Они никогда их не догонят, так как следуют в фарватере свободной торговли, которая никогда не позволит им превзойти эти страны. Нет в стране промышленной политики — значит и нет опережающего развития технологий, а только они дают возможности догонять и перегонять лидеров производства. А, следовательно, в будущем, страны Трехморья могут столкнуться с такой же проблемой в обеспечении вооружениями, в случае войны с Россией (а она обязательно будет, как я указывал в предыдущей статье), с какой сегодня сталкивается Украина. Вот не дадут потом США (не желающие переходить красные линии с термоядерной Россией, и боящиеся взаимного, гарантированного уничтожения) Польше самолеты пятого поколения F-35, и, что тогда Польша будет делать? Ведь сама она их не производит и не собирается производить.
А вот «азиатский тигр»- Южная Корея имеет проект производства своего истребителя KAI KF-X https://en.wikipedia.org/wiki/KAI_KF-21_Boramae. Потому что занимается, в отличие от стран Трехморья промышленной политикой, и всегда ей занималась с 1962 года.
Так может быть стоит задуматься, почему союзники США в восточной Азии, а именно Южная Корея, не доверяют США до такой степени, чтобы всецело полагаться на военную помощь от США? Они безусловно на нее рассчитывают, но и сами не собираются сидеть сложа руки, и не сидят.
Может быть, и странам Трехморья следуют объединить свои усилия в производстве гражданской и военной промышленной технологической продукции, учитывая настоящие и будущие вызовы, исходящие от России?
Ведь если сложить населения стран, входящих в Трехморье, то это будет цифра приблизительно в 122 млн. человек, что почти в два раза больше населения Франции и почти на 40 млн. человек больше населения Германии, и почти равно населению Японии? Что тогда помешает этим странам, если они будут проводить согласованную промышленную политику, превзойти во многих направлениях, или, по крайней мере, сравняться (как это в свое время сделала Южная Корея, и продолжает делать) в технологическом развитии со странами западной Европы, США и Японией?
Наполеон любил говорить: «В Европе слишком много генералов, которые видят слишком много вещей, я же вижу только одно — массы неприятельских войск». В этом выражении сформулирован основной принцип военной стратегии величайшего в истории полководца — быть сильным в нужный момент и в нужном месте. Промышленная политика именно та вещь, в которой страны Трехморья должны быть сильны. Именно промышленная политика должна стать тем фактором стратегической концентрации усилий, которая одна и есть наиболее эффективным средством, в достижении успеха странами Трехморья в военном противостоянии с Россией.
В Украине утвердили возрастные лимиты для водителей: кому нельзя управлять автомобилем
Цены на сезонные овощи: как изменилась стоимость картофеля, огурцов и помидоров
Юристы объяснили водителям, какие документы не нужно показывать на блокпостах
Пенсионерам повысят выплаты в сентябре: кому добавят 570 гривен
Показать еще
Я уверен, что сегодня — это единственная реалистическая политика для стран Трехморья для того, чтобы выжить в стратегической перспективе. Потому что, сейчас, мы переживаем столкновение европейской цивилизации с очень упорным в военном отношении (мы знаем это из истории) российским государством, в рамках его борьбы за доминирование в Евразии. И, если страны Трехморья радикально не пересмотрят свои экономические взгляды, и не сдвинуться от политики свободной торговли в сторону промышленной политики, то политическая карта восточной Европы в будущем может радикально измениться. И не так, как этим странам хотелось бы.
