Накануне в Киеве было неспокойно — несмотря на карантин, под здание правительства вышли предприниматели. “Вести.ua” расспросили одного из лидеров протеста — главу Ассоциации собственников малого и среднего бизнеса, члена Украинской Рады бизнеса Руслана Соболя — о том, какие убытки несут предприниматели из-за введенных в стране ограничений, как далеко готовы зайти бизнесмены, чтобы отстоять право работать, и приведут ли митинги к досрочным выборам.
Отстояли рынки
В среду, 29 апреля, под Кабинетом министров прошла акция протеста – как Вы оцениваете ее результаты?
— Есть решение Кабинета министров с 1 мая открыть рынки. Это уже уступка, какое-то осознание правительством, что фермеры не могут реализовать продукцию, которую они вырастили, и она у них просто портится. Ну и в Кабмине понимали, что независимо будет или нет это решение — предприниматели сами откроют рынки и начнут торговать. Так что с 1 мая рынки открываются, с жесточайшим контролем, но все равно это очень хорошо для того, чтобы мы вообще не загубили внутреннего производителя, чтобы не загубили внутреннего продавца, чтобы семьи, которые занимаются фермерским бизнесом, смогли заработать немного денег и снова начать производственный процесс.
В том объеме, в котором хотелось, не получилось, но лиха беда начала. Будем стучаться дальше, будем говорить о пассажирских перевозках. Карантин есть, но в Киеве – пробки. Одно дело, когда закрыты города и никто не передвигается, а получается, что люди вынуждены подрабатывать частным извозом, либо брать в аренду машины, чтобы доезжать до работы.
Вы планирует дальнейшие акции протеста?
— Мы сейчас переходим к конструктивной работе. Готовим обращение, программу выхода, попытаемся достучаться письмами. Эта акция была для того, чтобы руководство страны увидело, что есть эти люди. Потому что весь народ расселся по домам, и мы будто пропали с радаров. Люди ничего не требуют – значит, им ничего не надо, у них все хорошо. Мы показали, что нет, не хорошо, а очень плохо.
К кому конкретно Вы будете обращаться с предложениями?
— Мы обращаемся ко всем. Отправляли письма на президента, на премьер-министра, на профильного министра, в местные советы и администрации, в Киеве – на Виталия Кличко и так далее. Мы пишем, что нужно осознавать, что после карантина мы не досчитаемся большой доли реального сектора экономики.
Вы ставите властям дедлайн, после которого вы поймете, что никаких подвижек нет и нужно предпринимать радикальные шаги?
— Анонсировали, что 6 мая будет опубликован и до нашего ведома донесут некий пошаговый план по отраслям, как мы будем выходить из карантина. Мы ждем с нетерпением этого документа и будем принимать самое активное участие в его формировании. Будем ждать позитивной обратной связи и что нас услышат. По крайней мере, вчерашнее решение, оно не обрадовало нас в целом, но какой-то прогресс есть, и это вселяет уверенность, что мы конструктивно выйдем из ситуации.
После протеста эксперты высказывали мнение, что таким образом создаются настроения, чтобы осенью проводить выборы, и что Украина к этому готова. Вы рассматривали акцию в такой перспективе?
— Нет, причем здесь политика? Эти эксперты, видимо, имеют отношение к политтехнологиям и к определенным политическим силам. И, конечно, почему об этом не заявить и не спекульнуть, сюда можно приклеить любой ярлык. У нас желание одно – быть услышанным, что есть люди, которые не сидят на шее у государства, которые не получают пособие по безработице, которые создают рабочие места, но у которых закончились деньги, и у которых бизнес – на грани жизни и смерти. С этим месседжем мы вышли под стены Кабмина – мы есть, и мы умираем. Обратите на нас внимание, внесите коррективы в ваши планы, чтобы нас вытащить из этой пропасти.
Нет отрасли, которая не пострадает
С каких ещё сфер, кроме сельского хозяйства и транспорта, должны быть сняты ограничения?
— Надеемся, что в ближайшее время Кабмин обратит внимание на HoReCa. Это огромное количество людей – наемный персонал, официанты и так далее. Например, баристы варили кофе. А те пробки, которые мы видим в городах, — эти люди где-то питаются, и они заезжают в Макдональдс или на заправки, где они покупают такой же кофе. Почему нельзя дать возможность всем операторам работать? Очень надеемся, что в ближайшее время будет возможность открыть небольшие парикмахерские, где люди будут стричься. Хоть карантин, но все депутаты и замминистра – пострижены. Где они это сделали, или у них волосы не растут? Зачем мы загоняем рынок услуг в тень? Люди стригутся в парадных, в домашних условиях, в лесу – это делается, только налоги не платятся. Нужно срочно доставать рынок из тени, разрешать одно или два рабочих места на расстоянии двух метров, при соблюдении всех мер предосторожности.
Не случится ли так, что если открыть кофейни, то они все равно будут работать в убыток, поскольку покупателей не будет из-за карантина?
— Да, тех оборотов и тех выторгов не будет – это очевидно. Но сейчас никто не говорит о прибыли или о заработке. Речь идет о выживании. Если будет продано вместо 100 чашек кофе десять, этого хватит, чтобы обеспечить этот день работы, заплатить зарплату, заплатить поставщикам, восстановить экономическую цепочку. Прибыли нет, но сейчас речь не об этом. Люди не перестали потреблять. Работают супермаркеты, "Эпицентр", некоторые рестораны, как оказалось. Люди потребляют, только в конкретных местах. Поэтому супермаркеты и "Эпицентр" демонстрируют рост продаж на 30-40%. Карантином мы спровоцировали перераспределение рынка. Это некорректно и нечестно. Так мы дождемся, что в супермаркетах начнут стричь и варить кофе, тренажерный зал откроют.
Ограничение работы отраслей, которые Вы назвали, ощутил на себе каждый украинец. Есть ли сферы, которые так же сильно пострадали, но мы этого не замечаем, поскольку не является явными потребителями их услуг?
— Нет отрасли, которая не пострадает, — это факт. Другое дело, что каждому свое время осознать это. Ритейлеры пострадают. Те суперприбыли, которые они сейчас получают, через полгода они их недосчитаются. Есть определенная денежная масса, страна ее генерировала каждый месяц. Сегодня она перестала ее генерировать, но тратить продолжает. Но деньги из воздуха не возьмутся, и они тоже выйдут в минус.
Если мы говорим о туризме, то эта отрасль вообще закрылась, и мы понимаем, что она не откроется в том виде, в котором мы ее знали до карантина. Многие предприятия туристической отрасли сразу закрылись во время карантина. Они не ждали открытия ни 24-го, на 11 мая, а просто закрылись и распустили персонал, потому что понимают, что люди будут путешествовать в последнюю очередь.
Кризис еще впереди
Пакет поддержки от правительства и компенсация частичной безработицы – Вы знаете примеры, чтобы этими механизмами воспользовались? Насколько они являются реально действующими?
— Здесь надо осознать, что кризиса еще нет. Есть карантин, который спровоцирует огромные экономические последствия. Что касается программ, которые предлагает правительство, то до карантина была очень раскрученная программа "5-7-9". Парадокс в том, что кроме одного одиозного предпринимателя из Винницкой области, я не знаю больше никого, кто получил кредит. Что касается кредитов на выплату зарплаты, то не будет брать реальный сектор кредитов на выплату зарплат, не будет никто на себя вешать кредитное ярмо, не видя перспективы своего участия в рынке.
Сейчас у многих предпринимателей стоит вопрос – стоит ли открываться вообще после карантина? Если будет решение, что этого делать не стоит, то у нас растет безработица, значит, государство принимает на себя еще больший удар социального обеспечения граждан. Оно должно найти деньги на пособия по безработице тем, кто станет на биржу труда, а таких будет очень много. Кроме того, на биржу труда пойдут те, кто вернулись из-за границ не по своей воле, и они сидят и ждут, что закончится карантин, и они снова уедут на свои рабочие места. Этого не произойдет. Безработица есть и в Европе – 9,8% по итогам марта, а будет 12-13%. Никто не будет принимать заробитчан к себе, пока они сами не обеспечат граждан рабочими местами.
Сколько предприятий могут принять решение не открываться?
— По данным Европейской Бизнес Ассоциации, в марте 12% от всего рынка не собирались открываться после карантина, и этот процент вырастет. Это очень много. Это налогоплательщики, те люди, которые обеспечивали государство ресурсом, из которого оно платило пособие по безработице. А сейчас сами займут позицию безработных, и вместо того, чтобы отдавать государству, они будут у него брать. Государства на всех не хватит. Оно не печатает деньги. Государственные предприятия убыточные, и реальный сектор поддерживал их на плаву своими налогами, а сейчас они перестанут платить.
Правительство организовало онлайн-оформление пособия по безработице
То есть таким образом теневая доля экономики снова увеличится? Предприниматели будут работать в тени, чтобы хоть как-то выживать?
— Да, риски роста теневого сектора огромные. И каждый день это только усугубляется. Не секрет, что вся работа сейчас переходит в Интернет. Все переходят на доставки, расчеты через карточки друг другу и другие схемы. Никто не стесняется. Это происходит в больших масштабах. Но и это только вершина айсберга. Не видно 95% теневых процессов. И это все происходит на фоне роста безработицы, утраты платежеспособности и других макроэкономических факторов.
В Европе правительства компенсируют простои предприятиям, выкупают с/х продукцию. Что украинское правительство может сделать в этой ситуации, кроме как просто разрешить работать?
— Развитые страны понимают, что замедляется рост экономики и рынок потребления. Они подстраиваются под условия. Они печатают деньги и раздают их населению. Это прямая финансовая помощь. Для чего они это делают? Для того, чтобы потребители, получив эти деньги, понесли их в магазин и купили на эти деньги продукты и товары. Далее запустится цепочка: эти деньги получат производители, которые в свою очередь выплатят зарплаты своим работникам, чтоб те также не останавливали процесс потребления.
Что происходит у нас?
— Потребительская система сильно падает, потому что денег у людей банально нет или их стало намного меньше. Что нужно сделать нам как государству? Мы пытаемся донести правительству необходимость – влить деньги в реальный сектор, который будет производить товары украинского производства, чтоб забивать полки магазинов продуктами, сделанными в Украине. Мы должны направлять финансовые ресурсы в предприятия, которые будет создавать рабочие места и производить продукты. То есть потребление – производство — рост. Так устроена современная экономика.
Нужна стратегия поддержки национального производителя. Например, снизить налоговую ставку до нуля. Ноль процентов налога и нулевой процент кредита под строительство производства с обязательным официальным трудоустройством людей и контролем за качеством производимого продукта. И мы увидим через год другую экономическую ситуацию. А через 1-2 года эти производства должны начинать платить налоги на общих основаниях. А далее мы можем выходить на внешние рынки.
Возьмем пример Китая. 30 лет назад они насытили свой рынок продукцией и вышли на экспорт постепенно повышая качество своих товаров. И сейчас никого уже не смущает, что та или иная вещь произведена в Китае. Почему мы не можем выбрать ту же стратегию? Тем более в Украине огромный промышленный потенциал. Мы производили автомобили, ракеты, самолеты, одежду. Был национальный продукт, а сейчас его нет. Ну кроме продуктов питания.
Но даже будучи аграрным государством, мы не можем производить с/х технику. Мы закупаем технику в Белоруссии, США, Европе. По нашим полям ездят техника этих стран, но не украинская. А что у нас тогда с Харьковским тракторным заводом? Почему это никому не интересно? И это касается любой отрасли.
Есть ли свет в конце тоннеля?
Но все-таки, по вашему мнению, мы можем выйти в позитив из этой ситуации?
— Со ссылкой на коронавирус мы можем объяснить нашим международным партнерам, что Украина не может сейчас отдавать долги. Но мы можем инвестировать деньги в развитие своего государства – в развитие промышленности и национального производителя. И тогда мы отдадим долги. Этот шанс нельзя упустить.
И в конце хотелось бы услышать Ваш прогноз. Когда мы вернемся к докарантинной жизни?
— Мы никогда не вернемся к тому, что было до карантина. Будет или хуже, или лучше. Хотелось бы лучше. В полной мере мы осознаем последствия карантина через полгода. Тогда мы поймем, что же с нами случилось.
