Год назад "Вести" совместно с Украинским институтом стратегий глобального развития и адаптации инициировали проект Общественной экспертизы. Когда мы хотим построить дом, мы прибегаем к помощи специалистов в своем деле: проектировщикам, инженерам, прорабам. Когда у нас болит зуб – идем к стоматологу и стараемся выбрать опытного профессионала. Юридические вопросы мы согласовываем с со специалистами в юриспруденции. При этом всегда хотим иметь дело с опытными профессионалами – специалистами своего дела, с экспертами. В переводе с латыни эксперт означает опытный. К сожалению, когда речь идет о развитии государства, часто используются другие стратегии. Нормой последнего времени в государственном управлении стало использование чужих, иностранных рецептов. Очевидно, они преследуют в первую очередь свои интересы. Другой "аномалией" является имитация экспертного заключения, когда эксперты используются для того, чтобы легитимировать нужные власти решения, создав видимость общественного обсуждения. И первая и вторая практика является тупиком как для общества, так и для государства.
"Общественная экспертиза" задает другой стандарт: неангажированный анализ на основе мнения широкого мнения экспертов (в первую очередь практиков) с целью выработки оптимального сценария государственного развития. Это и есть путь построения гражданского общества, которое является основой демократического государства. Это самый сложный, из существующих, путь, но только находясь на нем, остается надежда, что общество само будет решать, как развиваться государству.
Насколько эффективны проекты, подобные Общественной экспертизе?
Дмитрий Шпенов, народный депутат Украины:
Во-первых, поздравляю издание "Вести" с годовщиной проекта "Общественная экспертиза". Это важный и нужный проект, который дает разностороннюю оценку важным проблемам и событиям в Украине. В огромном потоке информации "Общественная экспертиза" помогает людям отделить зерна от плевел и понять суть проблемы. За год проект доказал свою полезность и выстроил доверительные отношения с читателями. Я желаю проекту и редакторскому составу развития и интересных тем, а читателям – здоровья и побольше хороших новостей.
Илья Кононов, заведующий кафедрой философии и социологии, профессор в ЛНУ им. Т. Шевченко:
Хорошо, что такая инициатива есть и уже год демонстрирует возможность такой общественной экспертизы. Обращение к лидерам мнений — это факт общественной коммуникации в стране, которой очень не хватает. В этом качестве я высоко оцениваю вашу инициативу. Настолько эффективны такие проекты, сложно сказать. Этот вопрос предполагает количественные показатели влияния на общественные процессы, а их выявить сложно. Но вы демонстрируете общественный диалог, привлекая к общественной экспертизе людей с разными взглядами, что должно стать примером для властных структур.
Александр Белокобыльский, философ, специалист по современной рациональности, эксперт УИСГРА:
Инициативы, подобные Общественной экспертизе, бесспорно нужны. Отчасти и потому, что роль экспертного критического мнения в современной Украине очень занижена. Большинство СМИ решает вопросы отдельных украинских деятелей и политических сил. Нужно бороться чтобы такие проекты приобретали известность и авторитет.
Константин Бондаренко, политолог, руководитель Фонда "Украинская политика":
В плане информирования общества — это конечно важно, в плане принятия решения к сожалению, часто у нас политики оторваны от общества и от общественного мнения.
Муса Магомедов, народный депутат Украины:
Подобные проекты действительно интересны. Мы привыкли слышать мнения и оценки политиков и экспертов по поводу наиболее актуальных и проблемных тем. Но такие проекты дают возможность высказаться украинцам, чья сфера деятельности не связана с политикой.
Эрик Найман, управляющий партнер инвесткомпании Capital Time:
Такие проекты – это элемент меритократии, то есть власти продвинутых. Они формируют определенную систему оценки, это важно.
Руслан Халиков, религиовед, кандидат философских наук:
Нужны и важны. Ваш проект один из тех, где пытаются найти действительно экспертов, специалистов в своей отрасли, и предлагают им высказать мнение по своей теме. Поскольку сейчас идет некоторая девальвация понятия эксперт, такие проекты должны поддерживаться и развиваться.
Вадим Карасев, политолог, директор Института глобальных стратегий:
Важно разделять лидеров мнения и экспертизу. Не всегда лидер мнения = экспертиза. Это может быть просто популярный блогер или спикер. Эксперт может быть и непопулярным. Это не только наша проблема, но и проблемы современных политических решений, которые существуют в такой активной медиа среде.
Руслан Бортник, директор Украинского института анализа и менеджмента политики:
Мне кажется важно и нужно. А насколько это эффективно зависит от того на каких платформах это публикуется, и люди читают это. При этом важно чтобы там были разные точки зрения. Не только политические.
Существует ли независимое от власти и олигархов гражданское общество в Украине? Какие важные решения были приняты в Украине под давлением гражданского общества?
Илья Кононов:
В неолиберальной идеологии гражданское общество превратилось в идеологическую фигуру речи. Реальное использование этой концепции существенно отличалось от декларируемых идеологических конструкций. Представители транснационального буржуазии утвердились в убеждении, что можно реализовать любой проект, формируя нужную среду с помощью негосударственных организаций. Любая негосударственная организация (НГО) нуждается в финансировании. Так НГО превращаются в орудия реализации чужих интересов, в инструменты внешнего влияния. Другие общественные организации финансируются теми или иными бизнес-структурами, превращаясь в элемент клиентельных структур. Но это не значит, что в стране вообще нет структур, представляющих гражданское общество в его чистом виде. Чаще всего это научные организации, другие профессиональные организации. Например, Социологической ассоциации Украины, членом которой я являюсь, – элемент гражданского общества в чистом виде. Однако доминируют организации, работающие на транснациональные элиты, которые сформировали целый рынок активистов-наемников.
Дмитрий Шпенов:
В Украине есть гражданское общество. Многие инструменты действительно работают. Помимо выборов, это и митинги, и петиции, и различные общественные инициативы. Иногда требования гражданского общества поддерживают политические партии или бизнес группы. Это нормально. У нас гражданское общество уже неоднократно демонстрировало способность добиваться от власти выполнения своих требований. Из последних примеров – это требования бизнеса к правительству ослабить карантин, требования перевозчиков восстановить перевозки, требования владельцев иностранных автомобилей обеспечить доступную растаможку. И таких примеров еще много. И часто власть слышит людей и идет на уступки. Конечно, процесс развития гражданского общества длинный и он продолжается.
Александр Белокобыльский:
Гражданское общество есть, но наша власть и олигархат всеми силами стараются снизить его влияние или направить в "нужное" русло. Какие решения были приняты под влиянием гражданского общества? Первое что приходит на ум – Майдан. В какой-то момент именно массовые протесты предрешили его исход. Вопрос сегодня в том, насколько этот акт был спонтанным и как оценивать его результаты.
Константин Бондаренко:
У нас есть попытки создать структуры которые должны создавать видимость деятельности Гражданского общества. Не могу вспомнить ни одного действия, которое было принято под давлением общественного мнения и в интересах гражданского общества. Если Сорос или кто-то еще используют общественников и финансирует их, можно ли это назвать проявлениям гражданского общества, не знаю.
Муса Магомедов:
В Украине процесс становления гражданского общества все еще продолжается. Хотя за последние годы мы увидели много позитивных изменений. Именно запрос граждан на реформы, на борьбу с коррупцией и является толчком к системным изменениям. Но гражданское общество не должно быть единственным локомотивом этих изменений. Все должно работать в комплексе. Без стабильных государственных институтов, без независимых СМИ, без развитой системы верховенства права, в конце концов без должной финансовой обеспеченности украинцев достичь успехов будет просто невозможно.
Эрик Найман:
Гражданское общество еще находится в процессе формирования. С 2014 оно начало активно формироваться, но многие активисты были выдавлены из информационного пространства, либо были маргинализированы, и перекуплены. С прошлогодними и парламентскими выборами опять возникла некая активизация гражданского общества. Полноценного формирования, к сожалению, не произошло, потому что нет лидеров.
Руслан Халиков:
О независимом гражданском обществе сложно говорить при нашем уровне бедности. Независимое общество появляется после появления среднего класса, которого у нас фактически нет. У нас не гражданское общество скорее, а вынужденная гражданская активность.
Вадим Карасев:
Что такое гражданское общество? У нас гражданским обществом называют активистов, участвующих в уличных протестах, и часто не бесплатно. Давление улицы это одно, а давление гражданского общества это другое, фондов и организаций. Эти гражданские общества могут быть волонтерскими, а могут быть финансируемыми из тех или иных фондов. Особенно когда используются общественные интересы для лоббирования некоторых интересов. Часто под влиянием улицы правительство начинает “флюгировать”, давая задний ход в принятии некоторых решений. Это отражается на тех или иных решений правоохранительными органами. По каким причинам можно только догадываться. Улица в Украине порой действует более активно чем исполнительная власть. Но это не влияние гражданского общества.
Руслан Бортник:
Оно существует, но оно очень слабо, и оно не может самовыражаться в публичном пространстве. Оно не имеет каналов трансляций. Много решений было, начиная с того что гражданское общество подталкивало власть к более эффективным антикоррупционным действиям и инструментам. Тот же реестр электронных деклараций, новые свидетельства коррупции, Закон о земле, который был изменен значительно, при экспертном давлении, при давлении гражданского общества.
Какие пути усиления гражданского общества и его автономности возможны в современной Украине?
Илья Кононов:
В первую очередь государство может сделать шаги навстречу профессиональным организациям. Они не нуждаются в государственном финансировании. Нужно законодательно предусмотреть норму, что решения, затрагивающие интересы той или иной профессии, не могут приниматься без согласования с подобными организациями.
Во-вторых, общественные организации, создаваемые гражданами, должны получить доступ к различным рынкам услуг. Для этого должны быть прозрачными сами рынки (тендеры, национальные гранты и пр.). Но нужно изменить законодательство, регулирующее финансовую деятельность НГО, В настоящий момент они действуют по таким правилам, что выплачивать зарплату через свою бухгалтерию им просто невыгодно. Организациям выгоднее работать с привлечением ФОПов, чем самим иметь дело с деньгами.
В-третьих, нужно препятствовать неравной конкуренции НГО, созданных гражданами, и НГО, финансируемыми из иностранных фондов или из фондов олигархов. Источники финансирования должны быть прозрачными
Дмитрий Шпенов:
Во-первых, усилению гражданского общества способствует реформа децентрализации и развития системы местного самоуправления. В том числе и поэтому эту реформу важно завершить в ближайшее время. Во-вторых, это развитие системы общественного контроля. Многие законы уже содержат в себе нормы, дающие общественности право контроля над государственной политикой в отдельных сферах. Гражданское общество в Украине, как любой демократической стране, должно быть так называемой пятой властью.
Александр Белокобыльский:
Я думаю, что создание авторитетных и публичных площадок для диалога общества с властью, специалистами с властью, подобных Общественной экспертизе, это один из хороших путей.
Муса Магомедов:
В украинском обществе есть много т. н. раскалывающих тем. Часто дискуссии вокруг этих вопросов созданы искусственно. Но есть тема, которая способна объединить. Это тема "украинской идеи". Ее суть в том, что мы все – украинцы, вне зависимости от языка, религии, региона проживания. Я считаю, что именно на этом все и должно строиться. Без чрезмерной политизации и спекуляций. И когда на первый план выйдут интересы украинцев, когда каждый из нас будет готов брать на себя ответственность за изменения, тогда и можно будет говорить о развитом гражданском обществе, которое отстаивает свои интересы.
Эрик Найман:
Есть две возможности, первое — эволюционно, здесь нужно время. Второе — спонтанно, появится какой-то лидер, который будет консолидировать вокруг себя общество. Пока мы идем по первому, долгому пути. И деньгами это вряд ли решить.
Руслан Халиков:
Просвещение, это главный путь усиления гражданского общества. Если люди будут знать свои права, то они будут последовательно их защищать. Да и побогаче люди должны быть, чтобы у них было время на самопросвещение.
Вадим Карасев:
Нужны деньги, это могут себе позволить богатые экономики, и могут быть пожертвование. Например, негосударственное Гражданское ТВ. Абонплата, а не бюджет. Общественное ТВ, это когда оно финансируется немного государством, а больше обществом и рядом организаций. Надо экономику развивать. Нужно обществу дать возможность к свободной, независимой деятельности. А когда у них одна активность — это физическое выживание, то какие тут инициативы.
Руслан Бортник:
Это сложно, мы разные модели испытали. Нет такого рычага или кнопки чтобы нажать на него и усилить гражданское общество. Только общее повышение стандартов и свобод в обществе, верховенства права, уровня жизни украинцев способно усилить гражданское общество.
Итак: 50 экспертиз, более сотни актуальных вопросов, десятки привлеченных экспертов, тысячи читателей – итоги работы Общественной экспертизы за первый год существования можно признать вполне удовлетворительными. Тот факт, что многие обсуждавшиеся проблемы, несмотря на горячее желание отечественных и зарубежных деятелей, не ушли за горизонт, заслуга, в том числе, и Общественной экспертизы. Но Украине, а значит и всем нам, брошено множество вызовов – война на Донбассе, политически мотивированный церковный раскол в православии, внешнее управление, кризис идентичности и национальной идеологии и множество других. Значит экспертам буде над чем подумать. Fac officium, Deus providebit!
